Ночь перед боем.

6 сентября около полуночи из темноты у берегов Ирландии сгустилась в силуэт огромного корабля. Тяжелый ракетный крейсер «Петр Великий» подошел к границе территориальных вод великой футбольной державы. 

- Ракеты приведены в полную боеготовность, - старший помощник почти вбежал на командный пост и вытянулся перед капитаном. 

- А телевизоры? - мужественный морщинистый профиль капитана повернулся к подчиненному. 

- Телевизоры стоят на каждом боевом посту и настроены на первый канал. 

- Ну дай бог, - капитан снял фуражку и вытер испарину, - дай бог завтра отомстим за шефов, если что. 

Дым от костров столбом поднимался над Бором в ночное небо. Костры русского воинства тревожно потрескивали. Завтра была битва. Футболисты лежали у костров и не спешно занимались своими нехитрыми делами. Кто чинил цыганской иглой трусы, угрюмые защитники точили шипы на бутсах, ветераны рассказывали молодым о былых сражениях. 

- Сошлись мы как-то с исландской ратью,.. - донеслось от одного из костров и Ковтун у соседнего костра поспешно отодвинулся в тень. 

Меж кострами неспешно, уверенной походкой командира, шел усатый генерал. За ним семенил адъютант с картой футбольного поля. 

- Яму-ловушку с кольями на дне в центре поля вырыли? - бросил он адъютанту. - Никак нельзя яму-ловушку рыть! В УЕФА с этим строго, - адъютант весь сжался, предчувствуя реакцию командира. 

- Ох уж это УЕФА... Когда я в Алании командовал и не такое можно было в чемпионате... Куда футбол катится... - Да-да.. Я говорил светлейшему Колоскову - он говорит сложно сейчас чем-то помочь. Обещал египетских арбитров прислать, но не точно. Они сейчас нарасхват. 

- Тихо то как вокруг... Ни одна собака не гавкнет, - вдруг сказал Газаев. 

- Смею доложить, Лактионова работа. Он в своей Корее совсем чудной стал. Будет предлагать вам жаркое - не соглашайтесь,- поспешно сказал адъютант и сплюнул.

 - А это что за знамя? Какого полка? - Газаев тыкнул в странную тряпку висящую на палке посреди лагеря. 

- Смею доложить - это не знамя. Это трусы ветерана Онопки. Он их тут повесил, а наши снять бояться, в руки брать опасаются. Все-таки сто матчей в них играл. 

- Это что еще за fignya? Пусть приезжает и забирает свои портки на fig в Испанию! - генерал явно был задет. 

- А зачем ему приезжать? Онопко тут, в лагере, - ответил адъютант. 

- Как в лагере?! Опять?! - генерал побледнел, и несколько его усиков тронулись сединой. 

- Смею доложить - не нужно было ему «Порш» дарить. Он теперь, шельма, еще сто игр отбегает, хотя отбегает не совсем верное слово. Ему это раз плюнуть, ради второго «Порша» то. Так и сказал, я грит, до шестидесяти годков еще три «Порша» наиграть успею. 

- Портят эти «Порши» заграничные русского витязя! Ой портят! - генерал тяжко вздохнул. 

У костра неподалеку кто-то стонал. Бесчастного уже месяц мучили кошмары. Каждую ночь во сне он видел «Порш» Сычева и каждую ночь Бесчастных просыпался от крика отчаяния и боли в барабанных перепонках. - А ведь забей я тогда японцам может и мне «Порш» бы обломился,.. - думал по утрам Володя, - хотя, с другой стороны, за такие вещи японцы и зарезать могли. Отчаянный народ эти косоглазые, я в фильмах видел. Нет! Правильно! Не надо было забивать! Я молодец! - утешал себя форвард, но «Порш» снится не переставал. 

Тем не менее Бесчастных спал и ему не мешали громко спорящие Ковтун и Смертин. Ковтун пытался уговорить Смертина поменяться фамилиями. - Понимаешь, Лёха, мне твоей фамилии только и не хватает. Если бы у меня фамилия еще Смертин была, так от меня бы враги, как от огня на поле шарахались! Юра Смертин! Мечта. - Так давай поженимся, ты мою фамилию и возьмешь. - Ты эти французские штучки брось! - Ковтун вскочил - Я пошутил! Ты чего? - Может и пошутил! А может и нет! Откуда я знаю!? Спать я буду сегодня у другого костра! 

Адъютант на пару минут отлучился от генерала и вернулся с бумагой. 

- Депеша из ставки светлейшего. 

- Чего ж ты молчишь! Читай! - взволнованно, с дрожью в голосе, немедленно сказал генерал. 

- Увидите Мостового - киньте в него банкой пепси-колы, - зачитал адъютант. - И это все, что прислал светлейший Колосков? Это на него не похоже. - Еще передал банку пепси-колы. Светлейший собственноручно вылил из нее всю жидкость и залил свинец. 

- Вот теперь узнаю светлейшего! Узнаю! Увидим Мостового - кинем этой банкой! Не сомневайтесь, ваше превосходительство! - генерал вдохновенно перекрестился в сторону дачи светлейшего. Это сделать было нетрудно, ибо четырнадцатый этаж дачи отчетливо виднелся на фоне звезд в ночном небе даже с такого расстояния, 

- Ничего дачка, как всегда... - пробормотал генерал. 

- Так то они конечно так, только сказывают у Блаттера новый дворец в корейском стиле поболе будет, - осторожно заметил адъютант. 

- Ничего, у всех такие дворцы будут, если выиграем завтра. Хотя на душе как-то... Что газетчики пишут то? 

- Пишут в Тамбовской губернии корова родила двухголового теленка. Бумагомараки усматривают в этом дурной знак. Говорят четыре ноль проиграем. 

- Помилуй бог! Отчего же четыре ноль? Теленок то двухголовый! - Смею доложить у него какой-то свой коэффициент предсказаний. Простым смертным никак не доступный. 

- Dura эта корова, не могла восьмого числа теленка родить. Газетчикам только повод дала! 

Но тут звуки бравой солдатской песни отвлекли генерала от тягостных мыслей. - Кони в яблоках, кони серые!.. - Гусев, Кириченко и Нигматулин негромко пели свой полковой гимн. 

- Орлы! - Газаев остановился у костра и смахнул отеческую слезу. - Если хотите подчеркнуть их летучесть, то лучше пегасы. Кони с крыльями, - осторожно подсказал адъютант. 

- Да! Точно! Пегасы! - сказал генерал и наметанным отеческим взглядом заметил непорядок в лагере. 

- А чего у спартаковского костра тихо то? 

- Горе у них. Сослуживец вегетарианцем оказался, от мяса отказывается. 

- Могу понять, - начал генерал и не успел закончить. Из темноты к нему вышел рослый, с уставшим видом человек. - Ротмистр Бородюк вернулся из шпионской поездки в Ирландии! - козырнул он, стараясь скрыть мешки под глазами в тени. - Рад видеть, ротмистр! - горячо обнял Бородюка Газаев. Со стороны могло показаться, что Газаев обнимал подчиненного несколько дольше, чем предписано простой любезностью и это было неспроста. За это время генерал успел вытащить из заднего кармана ротмистра остатки суточных, 

- Ну, рассказывай же! Что удалось узнать про ирландцев? - Удалось узнать много важного. Во-первых все ирландцы рыжие... 

- Помилуй бог! Вот оно! Вот оно! Романцев то тоже рыжий! Я чувствовал! Чувствовал, что он чей-то шпион! Смотрел ЧМЯК и чувствовал! Как он тогда с ирландцами в феврале сразился? - спросил Газаев адъютанта. 

- Проиграли мы. 

- Вот! Вот оно! Сходится! Срочно депешу светлейшему! Романцев ирландский шпион! - сказал Газаев адъютанту и одарил ласковой улыбкой Бородюка, - Молодец, ротмистр, не зря съездил. Одного этого достаточно, может еще что про ирландцев узнал? - Еще они любят ходить по пабам.. Я их там месяц выслеживал. Опух весь. 

- Ишь ты! Прям как мы! Кто у нас не любит ходить по бабам... Помню еще в Алании приехали к нам эти в юбках, из Шотландии... Думали еще - во повезло, бабы приехали! А тут помощник прибегает, он в раздевалке через дырочку на них поглядеть хотел, и говорит - если в Шотландии такие бабы, то хорошо, что их мужики к нам не приехали. Чем закончилось - все помнят. Я такого счета на табло со школы не видел... М-да..Чего-то взгрустнулось. 

- Счет вспомнили? - осторожно спросил адъютант. - Да какой там счет, кому он нужен! Времена те лихие жалко! Водки было дармовой - хоть залейся! Как цирроз печени на халяву не заработал - не понимаю. До сих пор себя виню, а жена, dura, чего-то радуется. 

- Да, дела давно минувших дней, - поддержал разговор адъютант. - Ты мне лучше вот чего скажи. Я вот чего понять не могу. Почему всех «yob твoю maть» заводит, а Семака нет? - спросил - Смею доложить, он же детдомовский. - Черт! Почему раньше не сказал!! За язык тянуть надо!! - заорал на адъютанта Газаев и сделал пометку в блокноте, - Семаку в раздевалке говорить «ёb твою воспитательницу». Поможет? - Должно, - адъютант склонил голову в знак уважения к футбольной мудрости шефа. 

- Ну тогда все вроде ясно, какому какие слова сказать, чтобы они этих рыжих в русскую землю по самое «здравствуйте» засунули. Верно я понимаю русское гостеприимство? - Верно! Правильно сказали! Кто к нам с мячом - от мяча и погибнет! 

- Кто сказал, не Романцев случайно? - подозрительно спросил генерал. 

- Вроде нет. - Тогда ладно, хорошие слова. Пару матюгов вставлю и можно орлам в раздевалке сказать! Завтра в бой! Офицер с капитаном вглядывались в горящий электрическими огнями берег Ирландии. 

Где-то в глубине «Петра Великого» шумели сервоприводы. - Товарищ капитан, а может не будем ждать завтра? Может сегодня отомстим за шефов? Бахнем по этой Ирландии, один xрeн завтра придется. Скажем, что на берегу Бен Ладена видели и бахнем. Нам еще за это спасибо скажут. Капитан помолчал и сказал глядя в темноту. 

- Завтра решим. Верить надо в наших. Всегда верить. Это главное.